Майкл НАЙМАН: Кого мы знаем и что подразумеваем под этим именем.

Возможно, и не он выдумал термин "минимализм". Но в любом случае именно его интерпретация этого термина была одной из самых удачных в музыкальном плане. И всё благодаря кино. Для многих с его музыкой связано столько приятных и впечатляющих моментов в жизни. Конечно, я имею в виду отнюдь не широкую аудиторию потребителей массового кино, а круг впечатлительных киногурманов, обожающих полные черного юмора и запредельной изысканности кинематографические деликатесы Питера Гринуэя. В данном случае формула Маяковского уместна более чем: "Мы говорим Найман - подразумеваеи Гринуэй, мы говорим Гринуэй - подразумеваем Найман". Режиссер и композитор стали в сознании уже не первого поколения эстетов неразрывным целым, сиамскими близнецами. Представить себе "Повар, вор, его жена и ее любовник", "Контракт рисовальщика" или "Интимный дневник" без по-шамански однообразных мелодий Майкла Наймана абсолютно невозможно. Однако, уже более 10 лет сиамские близнецы сообща не работают, разорвав свои отношения по инициативе Наймана, решившего стать самостоятельной музыкальной величиной, а не просто составной частью андеграундной киноклассики. Увы, избавиться от ярлыка, вживленного в плоть легенды, не так-то просто. А то, что он стал частью одного из культурных мифов XX века, Найман, вне всякого сомнения, прекрасно понимал, когда решился на самостоятельное плавание. Как ни грустно, но течением его понесло как раз-таки в сторону Голливуда и массовой публики, которым его минималистические эксперименты не особенно-то были и нужны.

Сразу же стало понятно, что вне стилистики фильмов Гринуэя, Найман будет смотреться в любом голливудском блокбастере несколько дико со своим фирменным повторением одной, часто простой (да еще и позаимствованной, например, у Моцарта) мелодии. У массового зрителя подобная стилистика однообразного повторения музыкальной фразы с постоянным наращиванием количества инструментов, исполняющих ее, вызовет не замечательный эффект легкого психоделического одурения, а скуку и недоумение.

Потому, во-первых, палитру свою художественную композитору пришлось расширять. И, во-вторых, в качестве первого эксперимента "на стороне" выбирать не боевик, а нечто более адаптированное. Не особенно коммерческое. В результате кино получилось вполне себе симпатичное, но не шедевр, конечно. Впрочем, "Пианино" свои Гран-При Каннского фестиваля и Оскара получило. Сам композитор, правда, никаких наград не заработал, а на Оскар даже и не номинировался. Но это не помешало ему заявить в одном из интервью, что "кинозрители знают его, в основном, по фильму "Пианино", а не по декадентским шедеврам Гринуэя, известного лишь узкому кругу ценителей". Конечно, знать-то, может и знают "кинозрители". Но вот чтоб ценить... Банальная голливудская известность тем и характеризуется, что о композиторе и его работе зрители забывают сразу же по выходе из кинотеатра. Для того же, чтоб примелькаться и достичь более респектабельного статуса на "фабрике грез", для этого нужно потратить слишком много энергии. По большей части отнюдь не творческой. Но Найман все же попытался закрепиться на достигнутом рубеже. Безуспешно, понятное дело. Его саундтрек к фантастической "Гаттаке" (фантастической жанрово, но отнюдь не художественно) никого особо не впечатлил. Подросткам не любопытно кто там создает фон к увлекательному действу на экране. Ведь нельзя же, в самом деле, всерьез воспринимать его звуковое оформление какой-то фантастической дребедени либо японской компьютерной игрушки "Enemy Zero"!

Возможно, все эти "работы" принесли композитору достаточное количество денежных знаков (к чему он, видимо, и стремился). Но вот творческое удовлетворение - едва ли. Хотя культовый статус его, надо полагать, от всех этих отклонений отнюдь не ошатнулся. Наоборот. Найман окончательно врос в свой миф прошлых лет. Охотно покупаются по всему миру его пластинки с саундтреками к фильмам "декадента" Гринуэя, а вовсе не с последующими экзерсисами. Если же говорить о наймановских слушателях, то ждут они от него не музыку к спектаклям или какие-то абстрактные минималистические "симфонии", а нового витка сотворчества с его сиамским двойником Питером.

Вообще теперешняя ситуация с Найманом - это вечная драма подпольного либо элитарного творческого человека. На каком-то этапе своего развития, найдя свою неширокую аудиторию и утвердившись в ее глазах достаточно прочно, такой человек начинает стремиться к большему. И часто, оторвавшись от корней, остается ни с чем, либо прекращает творческую эволюцию, лишенный поддержки привычной для себя среды. Собственно проект "Живого Радио" хочет стать именно такой питательной средой, где смогут зарождаться новые имена. Чтобы потом, окрепнув, сорваться и раствориться в пустоте. Либо создать свою мифологию, став широкоизвестной и долговечной легендой. Живое - всегда трамплин в Неведомое. А "в игре наверняка" всегда будет "что-то не так". И с этим ничего не поделаешь.

Кельт КРОВИН