• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

В «Прямом диалоге» на Живом радио ведущая Мария Карпинская и поэт Михаил Зубавин

30 января 2007 г. в 19.30

Краткая справка:

Михаил Зубавин. По профессии врач. Член правления Московской городской организации Союза писателей России. Главный редактор журнала московских писателей "Проза". Лауреат литературных премий. Автор сборников стихов, повестей и рассказов.
Во время чернобыльской аварии работал врачом в Чернобыльской зоне, где "заработал" стронциевый бронхит.
Был свидетелем и непосредственным участником событий путча 1991 г. (об этом им написан художественно -публицистический очерк).
В журнале "Проза" опубликованы его воспоминания о Чернобыле. Есть и о путче 91-го. Дед его был главным редактором журнала "Наш современник".

Мария Карпинская: краткая справка из биографии Михаила Зубавина говорит о многом. Есть такие судьбы и биографии, которые не перескажешь и за год, и только когда узнаешь всю биографию целиком, сможешь открыть для себя душу человека. А есть такие биографии, которые умещаются в несколько строк. Но эти несколько строк говорят так много, и так емко освещают личность человека, что все остальное, что вы узнаете о нем, не будет для вас новостью. Воин, Поэт, Человек – и этими словами все сказано. Лев Котюков и Александр Трапезников открыли мне образ Михаила Зубавина, и я открываю его вам, дорогие зрители и слушатели нашего Живого радио. Но мне тоже захотелось от себя добавить о Михаиле Зубавине словами великого поэта Владимира Оксиковского:

… «У Поэтов время другое,

Их даже не будут судить.

Им дадут неустроя,

И в волю предложат пить.

Святая великая вечность,

С мордой сытого дога,

Да здравствует человечность,

Испуганного Бога!»…

А теперь внимание! Читайте о нем! Узнайте в нем русского Человека и Поэта!

Александр Трапезников

МИРЫ МИХАИЛА ЗУБАВИНА

«Я пью за Родину, за вас, придурки, –
Мои сограждане бестолковые», –

говорит поэт и в этом, наверное, отражена вся гибельная простота сегодняшнего мира. Ну где ещё и в какие времена, право, возможно такое: человек стучит каской на Горбатом мосту, требуя развалить свой Дом, а когда его идиотское желание с довольным хихиканьем исполняют, он, голодный, лезет в забой под землю, в метановый ад, но всё равно не получает за это зарплату? Или человек с ружьём, доведённый до полного очумения, стреляет не во врага в Грановитой Палате, а в свою тупую башку? И все вокруг повторяют, как заклинание: «Лишь бы не было войны!» Ну не придурки ли, в самом деле? Война идёт на каждом метре России, в каждом доме и в каждой душе; война тихая и подлая, Третья Отечественная, и не видеть этого может лишь либо подлец, либо трус, либо полный идиот у экрана телевизора. И началась она с ядерного Чернобыля, где принял первый бой врач и поэт Михаил Зубавин.

Думаю, что этот радиоактивный взрыв основательно перетряс душу Зубавина. Стихи его и сейчас «дышат» стронцием, плутонием, чёрт-те чем еще нуклидным, вызывающим озноб, а порою животный страх перед неведомой, незримой опасностью, которая столь щедро разлилась вокруг нас, «придурков». Потому что мы так же лезем под землю и так же стреляем в себя, кто из рюмки, кто из карандаша, не видя, по существу, выхода. А есть он? В церкви, на площадях-майданах, в пещере? «Спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи», - сказано святым старцем. Вот и спасается, кто как может. А поэту спасаться незачем. Он должен гореть и сжигать себя, что и делает Михаил Зубавин, последний сумасшедший из страны Поэзии.

Его стихи – это радиоактивные мутанты: то строчка ощерится тремя рядами зубов в щучьей пасти, то слово сядет на плечо двухголовым вороном. И прокаркает:

«Рюрика! Найдите Рюрика,

Деда моего - варяга!»

А сам поэт в это время поднимет бокал и скажет очередной тост:

«Обязаны девки поэтов любить,

Пьяных, похмельных, убогих, тверёзых».

Или ещё похлеще, пролетая вместе с вороном над «гнездом кукушки»:

«Вытяну я месяц из ветвей,

Попинаю башмаками облака

Дремлет удобренье для полей.

Внемлет космосу – живой стакан».

Космос Зубавина – это Любовь. А в любви растворено всё: и Родина –Россия, и «одиночество творца», и пепелища, и городок Каган, и конеборец Гектор. Всё, чем дышит, дышала, и будет дышать Земля. Поскольку сам поэт дышит так же хрипло, больно, откликаясь на «пашни по колено в крови», на душащую шею шлею, на «убитый в утробе детский смех». И верит, надеется на «новые батальоны» Империи, на то, что –

«У опалённых конников

В ножнах спят кинжалы».

Горьки и трагически его слова: «Как русский в нынешней России одинок…» Но это правда, правда. И одинок, и почти мёртв духом.

«И отовсюду смотрят хари, тати…

Распроданы за золото иконы,

Когда не послано небесной благодати,

Не выручат драконовы законы.»

Так что же – конец Истории? Поднимем бокалы на чумном пиру?

Нет, да здравствует война! Лишь бы не было мира. Такого – мира.

А Зубавин – он ведь не только поэт и доктор, он еще и воин. Как и положено быть русскому человеку. Потому-то и говорит, кричит надрывно:

«Я русский, а не славянин.

Не ждите моих поминок.

И турок, и немец славян господин,

Я всех разорву за московский суглинок».

И уже холодно добавляет:

«А это варяг по утру рано

Сбивает вражеские посты

И шлёт хазарскому псу-кагану:

«Беги, злодей, я иду на ты».

Да. Зубавин родное пепелище не сдаст. Не надейтесь. Поэты идут впереди войска.

  В ПОЛЫННОМ ВРЕМЕНИ

Намедни, в тусклом писательском коридоре повстречался мне некий отставной стихотворец, а ныне неприступный банкир.

- Ну, как, пишутся стихи? - простодушно полюбопытствовал я.

- Какие ещё стихи, какой с них навар?... Далёк я теперь от этого!... - высокомерно ответил финансовый невозвратила, подобострастно обивавший в былые дни пороги редакций.

- Ну, слава Богу, что ты теперь очень далёк! - порадовался я за него и поэзию.

Тяжело нынче настоящим поэтам!... Но когда им было легко? Однако подлые времена имеют свои достоинства. Можно только приветствовать обращение посредственных рифмоплётов в непосредственных банкомётов. Наконец-то, они обрели своё “высокое” призвание и оставили в покое литературу. Да хранит их Господь от сумы, тюрьмы и поэзии...

Отрадно, что сегодня в литературу приходят настоящие люди, для которых поэтическое слово является истинной жизнью, а не средством самоутверждения.

Михаил Зубавин один из них. Его род славен литературными именами: дед, Борис Михайлович Зубавин - талантливый прозаик, организатор и первый редактор журнала “Наш современник”, другой дед - классик украинской литературы, выдающийся романист Василь Кучер, трагически рано умерший отец - автор двух книг прозы.

Но Михаил, несмотря на безусловную наследственную одарённость, избирает профессию врача, хотя, казалось бы... И вместо участия во всевозможных всесоюзных совещаниях молодых писателей участвует в ликвидации Чернобыльской катастрофы.

Ядерные, полынные вихри опалили душу человека, но не выжгли семена поэзии. И душа поёт, - и сокровенные песни поэта не глохнут в яростном, тревожном гуле полынного времени.

Отрадно, что не глохнут и не вымерли читатели и почитатели Михаила Зубавина. Они вслушиваются в его голос, вновь и вновь обращаются к его произведениям.

Отрадно, что и в новом веке он живёт в своём поэтическом космосе, оригинально пишет, публикует свои стихи и получает заслуженные литературные награды.

Отрадно, что нет, и не будет для русских поэтов и поэзии времён последних, - и свет звезды Полынь не властен над истинным Словом.

Лауреат Международной премии имени Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия Лев КОТЮКОВ