Исполнитель: много
Альбом: Мой друг - музыкант. Песни для Дюши Романова

Неожиданно обнаружилась в музкиоске, на выходе из метро, кассета "Мой друг - музыкант". Просто. На торце только эта надпись и знаменитый рисунок Флоренского, изображающий Дюшу в виде флейтиста в митьковской тельняшке и растаманском берете. Канонический образ золотых времен.

Конечно же, никакой рекламы этому диску не делалось. Это не гр.об и не кинопробы в двух сериях. Это куда более камерный и спокойный проект. Питерские (плюс несколько иногородних) светила рок-н-ролла решили другу музыканту отдать дань, что называется. И отдали каким-то совершенно невероятным образом.

Ощущение такое, будто Дюша для каждого из участников персонально сочинил по песне. С учетом личных пристрастий и стилистики. В этом плане трибьют получился вопиюще органичным. За исключением, пожалуй, Гребенщикова, все выбрали у Дюши "свою" песню. Ну, Борис Борисычу в этом смысле сложней, слишком он хорошо знал Дюшу, слишком крепко они были когда-то соединены, влияли друг на друга, дышали одним воздухом.

____________________

Открывает альбом старейший московский и всея руси рок-труженик. Умудренный владелец сети ресторанов выбрал песню человека, наслаждающегося полнотой бытия и не собирающегося, земную жизнь пройдя уже более чем до половины, блуждать в сумрачном лесу. Лес отнюдь не сумрачен. Он прозрачен и светел. Как жизнь любого "состоявшегося" человека. Дюша сочинил ее, тоже будучи уже человеком состоявшимся, правда, совсем другой состоятельностью, более симпатичной и бесшабашной.

Далее идут три попадания в яблоко.

Бутусов при поддержке некой Laska Omnia поет про благодарного мертвеца. Вполне наркотически поет. Как и предусматривает сама песня.

Юрий Юлианович (как теперь некоторые любят выражаться, подчеркивая взрослость и ответственность певца) традиционно страдает за отчизну в "песне Игната", выкрикивая абсолютно свой припев: "Это твоя родина, сынок". Причем в исполнении батьки Шевчука песня лишается всей своей интимности и адресности (Дюша ее для своего сына Игната сочинил), приобретая всероссийский "соборный" характер, столь свойственный всероссийскому рок-печальнику во славу Державы, за которую не обидно, несмотря ни на что.

Крематорий исполняет в своей филигранно-бесформенной и легко узнаваемой манере весьма любопытную песню, с припевом "Где вера сейчас". Опять же очень понятно, что спеть осознанно чужую песню от своего имени сложно. Неизбежно чужие слова касаются сознания поверхностно, вскользь. И получается интересная по форме и почти что бессодержательная вещь. Похоже, что на всем альбоме понимают то, о чем поют, только несколько человек. Армен Григорян - не в их числе.

Самую же поразительную версию сделал Троицкий, превратив просто мрачноватую песенку Дюши в нечто абсолютное. По степени переосмысления первоначального материала это может сравниться (другого подходящего примера подобрать не могу), разве что с тем, что сделал из дилановской "сторожевой башни" Хендрикс. Троицкий не поет (поскольку не умеет), он живет песню, делает ее максимально насыщенной энергетически. И поначалу его версия меня смутила, но после нескольких прослушиваний сделалась главной на альбоме.

Дибров со своей "Антропологией" прописался на альбоме, видимо, благодаря дружбе с Дюшей. По дружбе, в память о хорошем человеке, сделал каверок. Непритязательный такой, блеклый. Но зато с модным скретчем посередине, который смортится на общем фоне песни, как расстегнутая ширинка, пардон.

Чиж разрабатывает свою "железнодорожную" тему. В Дюшином исполнении "Поезд" - веселая бесшабашная песня. Абсолютно оторванная от конкретного времени, вневременная. Веселый Роджер и ангел сопровождают исполнителя в его радостном продвижении вон из этого мира. В исполнении Чижа "Поезд" трансформировался в нечто хипповое, в гимн дороге. Вроде, одни и те же слова, а сместил человек гармонии слегка, добавил клавиш, сменил интонационные акценты, и песня уже совсем о другом. О том, что "ехать надо, хоть вперед, хоть назад". В оригинале песня о более конкретном пути.

Про вариат "Сплина" сказать абсолютно нечего. Спел один питерец песню другого питерца про Невский проспект. И всё.

Шнур поет о холодном пиве, понятное дело. Причем, играет сразу на всех инструментах, кроме барабанов. Человек-проект, зеркало русского рока не изменяет себе. Потому что это невозможно. Он выстроил для своего "Ленинграда" настолько жесткую идеологическую структуру, что вылезти за ее рамки теперь уже практически невозможно. Только вперед, в драйвовый угар, мощно и одномерно. Такая судьба у человека. И никакое холодное пиво тут не спасет. Дюша прав. Правда, песня сама сочинена Гребенщиковым, но на концертах в середине 80-х ее пел исключительно Дюша. Опять же дело в интонации. Гребенщиков бы ее правильно не спел. Другая энергетика, на другом уровне. А Дюша и вслед за ним Шнур все сделали как надо.

2ва самолета с неким Сашей Лушиным замутили симпатичнейшую стилизацию, с какой-то курехинской изысканностью. Педаковатый вокал престарелого эстета (кто такой Саша Лушин - я понятия не имею), чумовой плотный проигрыш ближе к окончанию, великолепное настроение. Мне такой вариант не нравится, но я понимаю, что сделано это все просто здорово.

Константин Кинчев, как человек серьезный, обстоятельный, поет песню серьезную и обстоятельную. Которая заканчивается многократным повторением слова "прости". Все-таки сделать из кельтской песни христианскую умение, заслуживающее восхищения. Целостный человек все вокруг себя встраивает в эту свою внутреннюю целостность. Без усилий, органично. "Алиса" последние годы производит суровую взрослую музыку. И если надо превратит в таковую что угодно и чье угодно.

Вариант "Крюкообразности" в исполнении "Колибри" с Еленой Юдановой на вокале отчетливо проигрывает вокалу Ольги Першиной с "Треугольника". Вообще такие номера трудно перепеть аутентично. А Дюшино композиторское мастерство куда рельефнее видно в заключительном треке, посвященном почему-то жене короля Артура. Все эти аквариумные трюки при перенесении в сегодняшний день выглядят сомнительно. Ни вокалу Першиной, ни Дюшиной одинокой флейте не нужны современные отголоски. Они неестественно выглядят. Там, в той аквариумной воде, они светятся, обладают своим волшебством. Там они живые рыбы. Будучи же выброшенными из той воды в сегодняшнюю, они всплывают брюхом кверху, становясь поверхностными и неподвижными.

Ну, а сам главный аквариумист, стандартно оригинальничающий в простейшей песне, выглядит нелепо. "Матросская Тишина" в его исполнении отсылает к чему-то тесному и тюремному, а не к раздольному и морскому, как у Дюши. Не зря БГ не пел "холодное пиво", панк из него так себе.

Сам же Дюша поет с того света нечто легкое и воздушное. Его дух, благодаря Андрею Самсонову, витает над альбомом на своем самолетике, бросая веселые блики на всю гоп-компанию, собравшуюся посмотреть на него снизу и спеть вдогонку. Хороший образ, удачная эксгумация. Уместная.

май 2004
Кельт КРОВИН

От редакции:

Интересно сравнить мнение Кельта с рассказом Анны Черниговской о каждой песне на трибьюте.